Песни АС ХГУ

Здесь вы найдете некоторые из песен, тех, что много лет пелись в АС ХГУ (альпсекции Харьковского Госуниверситета) на крымских, кавказских выездах и просто так. Многие из них сочинены "нашими" людьми на тех же выездах и посвящены их же друзьям, таким же "нашим" людям. Прошли годы и сейчас "иных уж нет, а те далече", но песни эти остались и по-прежнему поются...

* * *
Аудио в исполнении В.Л. Ронкина, ~880KB

Зельцан М.А.

Грозной силы полна наступает зима,
Холодами и вьюгой напомнив о лете.
Это так хорошо, что колючий снежок,
И гуляет насквозь продувающий ветер.

Помню солнечный рай под названьем Домбай,
Не забуду Эрцог - он, как мама родная.
И у синих вершин над палаткой кружит
Белый вальс - белый снег возле Белалакаи.

Я недаром горжусь, что залез на Эльбрус.
Там - приют, и снуют и толпою и строем.
Но, как прежде, манит, и грозит, и таит,
И за гордый свой вид двойки "А" удостоин.

Вот и Главный Хребет. Сколько зим, сколько лет,
Сколько песен и тем для газетных колонок.
Не могу рассказать, сколько сил положил
Я на Черных и Белых твоих Незнакомок.

Нам удача пускай улыбнется в горах,
А внизу, как всегда, обойдет стороною.
Но покуда стоит серой глыбой Монах,
Горы станут за нас Безенгийской стеною.

Декабрь 1986
(следующие ниже песни - переделки. Играются по аккордам их оригиналов)

* * *
Ронкин В.Л.

Какой чудесный лагерь Цей,
Здесь у меня полно друзей,
И горы рядом, того не скрою -
Здесь только выйдешь за порог -
Перед глазами Адай-хох,
И серой глыбою Монах над головою.

В тот вечер я не пил не ел,
Я на Дубли в бинокль глядел.
Как смотрят дети, как смотрят дети.
Но тот, кто раньше там бывал,
Он мне по дружески сказал,
Он мне по дружески сказал, что нам не светит.

И тот,кто раньше там ходил,
Он все ожогами грозил.
Что будто солнце, со снегом даже.
От солнца маску сделал я,
И так решил, что НИЧЕГО,
Теперь не страшно, теперь не страшно.

Но тот, кто раньше там потел,
Потеть опять он не хотел.
Ну что ж, не хочешь - тебя мы бросим.
Пошли с дружком - глядим, стоят.
Дубли стояли молча в ряд.
Дубли стояли молча в ряд, их было ВОСЕМЬ ?!

Потею я, потеет друг,
В руках потеет ледоруб,
Это засада - я чую задом.
К чему задаром пропадать,
Забил я первый крюк тогда,
Забил ледовый крюк тогда - так было надо.

Когда ж карниз я проходил,
Мне просто не хватило сил,
И это было уже серьезно.
На пальце на одном повис,
Валюха крикнул : "Закрепись!".
Валюха крикнул : "Закрепись!".
Но было поздно.

На восемь бед один ответ,
Обед носили в лазарет.
Я там валялся, я там валялся.
И Боков резал поперек,
Он мне сказал:"Держись браток".
Он мне сказал:"Держись браток".
И я держался.

Та смена мигом пронеслась,
Гора меня не дождалась.
И вот я в городе, но порою
Лишь только выйду за порог -
Перед глазами Адай-хох,
И серой глыбою Монах над головою.

Декабрь 1981

* * *
Зельцан З.А.

Когда закончен бал, и догорают свечи,
И гости разбрелись попарно по углам,
Когда уже у всех расширенная печень,
Я достаю баян. И я играю вам.

Пою я о судьбе, протяжно и с душою,
С улыбкой, а порой и с грустью на лице.
Мне не мешает то, что пол покрыт лапшою,
Что пепел на цветах, окурки в холодце.

На скатерть каплет воск, кому-то плохо в ванной,
Другой ушел в себя и там сидит, в себе.
А третий в третий раз не может встать с дивана.
А я все о судьбе, а я все о судьбе.

Играем мы с судьбой, судьба играет нами,
И знаем наперед - не в нашу пользу счет.
Но может быть ее мы выбираем сами,
А может быть она нас в угол волочет.

Нет, что-то в этот раз и музыка не лечит.
Эй вы, вон там, в углу, хоть не шуршали бы.
Уже моя душа расширилась, как печень,
И рвется за предел моей скупой судьбы.

Да, я уже устал от музыки и песен.
Свет рампы режет глаз, я предпочел бы мглу.
А может быть и мне с чужой судьбою вместе
Пойти и отдохнуть в каком-нибудь углу.

Декабрь 1983

* * *
Аудио в исполнении В.Л. Ронкина, ~750KB

Зельцан M.А.

Так уж вышло, получилось
Мое детство не сложилось,
Мне на голову случайно
Уронили патефон.
Я не очень-то страдаю,
Только, отчего - не знаю,
В голове стоит какой-то звон, звон.

Припев:
Море, море, мир бездонный,
Пенный шелест волн прибрежных,
Над тобой встают, как зори,
Над тобой встают, как Зорик,
Нашей юности надежды.

Когда я был чуть постарше,
На меня наехал трактор.
Он мне голову поранил,
Продавил грудную клеть.
Я учиться неспособный,
И работать я не мастер,
Но зато люблю я очень Петь, петь.

Припев:
Мы поедем и помчимся
На оленях утром ранним,
И отчаянно ворвемся,
И отчаянно ворвемся,
Прямо в снежное безмолвье.

Я подался в альпинисты,
Но случайно оступился,
И у мозга головного
Ампутировали треть.
Я могу чуть-чуть ногами,
И чуть-чуть могу руками,
Но зато я стал сильнее Петь, петь.

Припев:
Буря мглою небо кроет,
Глупый пингвин робко прячет
Тело жирное в утесах,
Только черный "Буревестник"
Гордо реет над волнами.

Декабрь 1984

* * *
Аудио в исполнении В.Л. Ронкина, ~570KB

Зельцан З.А.

Мы покорили этот грозный пик Пустяк,
Его ужасный склон горы Холодной круче.
Мы на него взошли на четырех костях,
Другим приемам пусть нас секция научит.

Под южным солнцем мы продрогли до кости.
Ну что ты стал, как поц, и дрыгаешь, как цуцик?
Мы не сумели даже примус развести,
Но это ницего, нас секция научит.

А вот вчера увидел в деле нас начспас,
И разразился словно он хмельной поручик,
Как отвечать ему, не знаем мы сейчас,
Но это ничего, нас секция научит.

Мы свой этап, как нам положено, пройдем,
И нам тогда уже значки, как пить дать, вручат.
Куда цепляют их пока-что не поймем,
Но это ничего, нас секция научит.

Кого я вижу? Нет, мне снится Эверест,
По нем участники толпой ползут сквозь тучи,
Для нас с тобою там свободных нету мест,
А как попасть туда, нас секция научит.

Нам не попасть туда ни разу, так и знай.
Туда берут любимых, старых, злокипучих,
Но и для них ведь Эверест - совсем не рай, -
Как стать таким, тебя здесь точно не научат.

Декабрь 1984

* * *
Зельцан М.А. (посвящается Владимиру Львовичу )

Я приехал по путевке в этот райский уголок,
До сих пор не понимаю, как я ноги уволок.
Из больничного окошка я гляжу на белый свет.
Умер мой сосед, что справа, тот что слева еще нет.

Не забуду друга, если проживает он в Москве,
Я сейчас лежу в больнице с дыркой, вавкой в голове.
Умирают, умирают, умирают все вокруг,
Кто как может, кто с руками, кто с ногами, кто без рук.

Друг гуляет по столице и, наверно, пьет вино.
Я ж, как гад, лежу в больнице, ем собачее говно.
От Эрцога до Четвертой хирургии - путь простой,
Я пока еще не мертвый, но не очень-то живой.

Все сбылось, как раньше пелось - Боков резал поперек,
Я лежу, побит камнями, как любой другой пророк.
Есть пророки, есть пророки, есть в отечестве своем -
С сотрясенными мозгами, с покалеченным плечом.

Очень часто, очень часто, задаю себе вопрос:
За какой такой холерой в горы черт меня понес?
Снегопады, камнепады, а я маленький такой,
Все я лажу, где не надо, и рискую головой.

Я приехал по путевке в этот райский уголок,
До сих пор не понимаю, как я ноги уволок.
Из больничного окошка я гляжу на белый свет.
Умер мой сосед, что справа, тот что слева еще нет.
Декабрь 1984

* * *
Зельцан З.А.

Дуэт:
Замкнутый круг,
Пусто вокруг,
Нет нам ни дна, ни покрышки.
Хочется спать,
Не на что стлать,

Хор:
Но мы хотим пожелать
Ни пера и ни пуха,
Пусть пройдет невезуха,
И присутствие духа
Не покинет пусть вас.

Дуэт:
Стал гуще мрак,
Внутренний враг
Гложет и требует пищи
Где ее взять?

Хор:
Но мы опять
Не устаем повторять
Ни пера и ни пуха,
Пусть пройдет невезуха,
И присутствие духа
Не покинет пусть вас.

Дуэт:
Ну и дела,
Ночь без тепла,
Холод какой-то моржовый.
Ужас в глазах,
Поздно назад.

Хор:
Что же мы можем сказать?
Ни хера и ни пупа,
Пропадет ваша дупа,
И никто, даже скупо,
Не заплачет о вас.

Декабрь 1984

* * *
Зельцан М.А.

Вот это для мужчин,
Бензин и керогаз,
И нет таких причин,
Чтоб примус тихо гас.
А есть такой закон -
Прогрей и накачай,
И кто с ним не знаком,
Тот не имеет чай.

Качайте вы, качайте,
Прогреть не забывайте,
Иголкой вправо-влево
Прочистить не забудь.
Чтоб примус заработал
Хотя бы как-нибудь.

А если все равно
твой примус не горит,
И душу леденит
Собачий аппетит.
Ты штуцер поверни
И выверни жиклер,
На рейку посмотри -
Зубцы возможно стер.

Вращайте вы, вращайте
Свой штуцер до отказа,
Все следует проверить,
Прочистить, подтянуть.
Чтоб примус, вот зараза,
Работал как-нибудь.
Чтоб примус, вот зараза,
Работал как-нибудь.

Нам примусный завод
Гарантии дает.
Но я не идиот
Уже не первый год.
Отыщешь ты в горах
Победу над собой,
Но примусу всегда
Проигран будет бой.

Качайте, не качайте,
Вращайте, не вращайте,
Крутите как хотите -
Судьбу не обмануть.
Побольше шоколада -
Дойдете как-нибудь.
Авось на оптимизме
Дойдете как-нибудь.

Декабрь 1985

* * *
Зельцан М.А.

Зима ли на дворе, или цветет сирень -
У нас все хорошо, хоть пуст кошелек.
Учеба - но-у-пень, работа - но-у-пень,
Постылые, прощайте, путь наш далек.
Зимний Цей, что может быть лучше.
Лучше только летний Кавказ.
Едем слушать враки НачУча,
Расскажи нам сказку, НачСпас.

Сегодня новичок, а завтра КМС.
Вперед и вверх, быстрей, из грязи в князья.
Но мир устроен так, что могут быть НС,
И после ничего исправить нельзя.
Сотню лет мгновенья ждет камень,
Чтоб упасть и череп разбить.
Вот теперь и думайте сами:
Может быть, а может не быть.

Декабрь 1985

* * *
Зельцан М.А.

Ронкин В.Л. и Зельцан М.А.

Все опять не слава Богу,
Повредил в Крыму я ногу.
Все равно, до Фигуровки
Своим ходом доберусь.
И в походе буду сразу
И певцом, и водолазом.
Если не пойду ко дну я,
Значит песней захлебнусь.

За недельку при сноровке,
Доберусь до Фигуровки.
И себя там излечу я,
Или ноги протяну.
У друзей возьму штормовку,
И поеду в Фигуровку.
Фигуровку, Посвященье,
Как спасения я жду.
И три дня, до воскресенья
Буду я на Посвященьи -
Это вроде, как в Бермудский Треугольник попаду.

Сдам завхозу трехрублевку,
И поеду в Фигуровку.
Если Бог меня не выдаст,
То свинья меня не съест.
Обойду судьбу по бровке -
Побываю в Фигуровке,
И опять по Посвященьям
Стану я считать года.
И, забыв отдать штормовку,
Буду помнить Фигуровку,
Буду помнить Фигуровку,
Как Эрцог, четыре "А".

Наколю татуировку :
Не забуду Фигуровку.
Не забуду Фигуровку
И Эрцог, четыре "А".
Наколю татуировку :
Не забуду Фигуровку.
Не забуду Фигуровку
Ни за что, и никогда.

Декабрь 1985

* * *
Зельцан М.А.

Те, кто хотели крови, дождались лучших дней,
Опять Владимир Львович уводит в ночь людей.
Луна висит на стреме, и где-то у костра
Привычных дел заплечных собрались мастера.

Посвященье - праздник-чудо,
И все стремятся и едут туда, но не все оттуда.
Посвященье - праздник странный,
Ты не грусти, не грусти, улыбнись, смажь зеленкой раны.

Намылены веревки, наточены ножи,
В руках привычных, ловких забились, как ужи
Отличные ребята, отроду двадцать лет,
Но нынче Посвященье, и снисхожденья нет.

Посвященье - праздник зверства,
И никуда, никому, никогда от него не деться.
Посвященье - если знать бы,
Ты не грусти, не грусти, улыбнись, заживет до свадьбы.

Ты долго шел и падал, болтался, как пельмень,
Тебе запомнить надо получше этот день.
Нет, не пойдут насмарку старанья и мечты,
И через год "подарки" возьмешься вешать ты.

Посвященье - праздник мщенья,
За переправы, расправы и прочие ухищренья.
Извращенья нам присущи,
Но все равно с каждым днем мы живем почему-то лучше...

Декабрь 1987

* * *
Зельцан З.А.

Мы рождены, зачем - нам неизвестно,
Но мы идем вперед и вверх, а там
Мы знаем будет очень интересно
Для тех кто любит лазить по горам.

Припев:
Все выше, и выше, и выше.
Идем мы наверх и вперед.
Под каждою каскою дышит
Наш настежь распахнутый рот.

Набрали мы на восемь дней продуктов,
А съели их за несколько часов.
И вот теперь сосем мы сухофрукты,
Стянув узлом резинки от трусов.

Припев.

Над бездной мрачной сидя на страховке,
И забивая в щель надежный крюк,
С собой удачу тянем на веревке,
И мы не выпустим ее из рук.

Припев.

Не будем ждать мы от природы милость,
Нам каждая погода - благодать.
И вот выходим презирая сырость,
Чтоб только на вершине постоять.

Припев.

Там, на верху, все звезды нам сияли,
Мы были выше граждан А и Б,
Которые упали и пропали,
Хотя сидели только на трубе.

Припев:
Все выше, и выше, и выше.
Вперед и наверх лезем мы.
И вот, мы уже выше крыши,
И выше, чем дым из трубы.

Декабрь 1987 ?

* * *
Зельцан М.А.

В грязных брюках, жуткой куртке,
То ли люди, то ли чурки -
Твой портрет приятель без затей.
Я, инструктор из Домбая,
Вас в альплагерь приглашаю,
Где люди не похожи на людей.

Вот они идут по склону,
Исключительно в зеленом -
Как они похожи на коров.
Но свои подставит плечи,
Разъяснит и обеспечит
Наш заградотряд инструкторов.

Тут у нас интеллигенты,
Кандидаты и доценты...
Походив немного в дураках,
Все они довольно быстро
Превратятся в альпинистов
В ловких и натруженных руках.

На подходе, на привале -
То, да се, да трали-вали -
Пролетает быстро двадцать дней.
Кое-кто уедет с мужем,
Ведь альпинизм - школа муже-ства и прочих добродетелей.

Вот значки и документы -
До свидания, клиенты, -
Это первый шаг через барьер.
И спешит дорогой длинной
По домам и по долинам
Новый "Альпинист СССР".

Декабрь 1988

* * *
Зельцан З.А.

Пуховка, пуховка, родная веревка,
В альплагерь путевка - лети.
Домбай и Мария, Галдор, Незнакомка -
Этапы большого пути.

Гремела лавина и крючья звенели,
И кошки царапали лед.
И девушка наша, как вы по панели, -
По мокрым перилам идет.

Под солнцем горячим, под ночью слепою
Немало пришлось нам пройти.
Мы крепкие люди и нет нам покоя
На нашем опасном пути.

Ты помнишь, товарищ, как долго старались,
И не разожгли примуса.
Тогда нам с тобою сквозь дым улыбались
Ее голубые глаза.

Так вспомним же юность свою боевую
И выпьем за наши дела,
За Крым, за Кавказ, за палатку родную,
Где девушка наша жила.

Под солнцем горячим, под ночью слепою
Немало пришлось нам пройти.
Мы крепкие люди и нет нам покоя
На нашем запасном пути.

Декабрь 1988

* * *
Зельцан М.А.

Упала ранняя звезда,
В горах прохлада.
Я просыпаюсь - по делам
Бежать мне надо.
Такой был ужин сволочной,
Но все уснули,
А я один, в тиши ночной,
На жидком стуле.

Опять не смог я устоять
Перед соблазном.
Опять нажрался, как свинья,
Консервов разных.
Сижу в камнях и мну в руках
Газету "ПРАВДА".
Поев тушенки впопыхах,
Как был не прав я.

Где мне ночной теперь порой
Искать таблетку,
Чтоб превратила мягкий стул мой
В табуретку.
И есть ли в мире вообще
Такая сила,
Чтобы направила меня
И укрепила.

В палатках мокрых спят друзья -
Им снятся ... жабы.
А я не сплю, кручусь-вращаюсь
С боку на бок.
Туда-сюда я и на левый
И на правый.
Да, не доводят до добра
Дурные нравы.

Декабрь 1988

* * *
Зельцан З.А.

Как старый мудрый ветеран,
Скажу вам прямо,
Что лучше лазить по горам,
Чем падать в яму,
Что лучше завтра, чем вчера,
Быть чуть богаче.
А потому, я лажу и
Ищу удачу.
Удач так много у других,
У нас - поменьше.
Им птица счастья, как индюк,
А нам - как птенчик.
Я все равно найду свою Большую птицу,
Но птичка тоже мне пока
Что пригодится.
Ее найду, мне ни за что
Не обознаться.
Мне птицу видно по полету
И по яйцам.
И у меня уже в руках
Сидит синица,
Но над вершинами парит Большая птица.

Удач так много у других,
У нас - поменьше.
Им птица счастья, как индюк,
А нам - как птенчик.
Я все равно найду свою Большую птицу,
Но птичка тоже мне пока что пригодится.

Декабрь 1988

* * *
Аудио в исполнении В.Л. Ронкина, ~930KB

Смушкова В.И.

Заради гор забросил ты науку,
И родственники все ужасно злы.
Туда же Швед, Назаренко и Кука.
Неужто все такие же козлы ? 2р

Твой альпинизм в тарелку не положишь -
Остались от меня одни мослы.
А были б хлеб и соль, и сахар тоже,
Мой милый, если б не были козлы. 2р

А помнишь, когда Ронкина до сроку
В Четвертую больницу отвезли,
Все понимали, что не будет проку,
Поскольку там такие же козлы. 2р

Твой альпинизм совсем меня состарил,
И утирая горькую слезу,
Я думаю : "Как ты меня напарил.
Как отдалась такому я козлу.
Какому отдалася я козлу !"

Но снова ты завинчиваешь крюки
И вяжешь альпинистские узлы,
А я кричу, заламываю руки -
И ты, и все друзья твои - козлы!
И ТЫ, И ВСЕ ДРУЗЬЯ ТВОИ - КОЗЛЫ.

Декабрь 1988